— Какие, на ваш взгляд, факторы тормозят или, наоборот, стимулируют развитие IT-рынка?
— Рынок IT не существует вне экономики в целом. Конечно, когда экономика находится в стагнации, IT-отрасль не растет. С другой стороны, российский IT-рынок имеет серьезный потенциал роста, ведь его емкость составляет приблизительно 1,2% от ВВП. При том, что в цивилизованных странах эта цифра колеблется от 3,5% до 5%. И к ней, в идеале, наша отрасль и должна стремиться. Понятно, что это не случится мгновенно, так как рынок зависит не только от макроэкономической ситуации, но и от кадровой. Нам не хватает 50–60 тыс. IT-специалистов ежегодно. Были бы кадры, рынок рос бы быстрее.
— Каким образом вы привлекаете специалистов в компанию? Нанимаете стажеров?
— Да, в том числе и стажеров. Иногда чуть больше, иногда чуть меньше, но это постоянный процесс.
— Все ваши сотрудники начинают карьеру в компании с позиции стажера?
— Нет, конечно, мы активно нанимаем и квалифицированных специалистов. Людям с опытом можно с момента их прихода в компанию поручить серьезный проект или какое-то направление. Но я настаиваю на том, чтобы каждый год в компанию приходило хотя бы 5% стажеров. В итоге приходят примерно 5–10%.
Для нас стажер — это человек до 25 лет, который имеет базовое образование и опыт работы 1-2 года по специальности. Мы никогда ни при каких обстоятельствах не сокращаем набор этих людей, потому что они — будущее компании.
— Продолжая разговор о сотрудниках вашей компании. Один из методов, которым вы руководствуетесь в работе — максимальное делегирование задач топ-менеджменту.
— Да, я стараюсь делегировать по-максимуму, что можно, и что нельзя. Это принцип.
— Вы считаете эту модель взаимоотношения с сотрудниками идеальной?
— Идеал недостижим. Но это рабочая модель, которую можно улучшать и дорабатывать.
— Какие на сегодняшний день самые перспективные пути развития IT-отрасли?
— Во всем мире растет потребность в аутсорсинге. Например, за прошлый год, российский рынок IT-аутсорсинга вырос на 15%. Конечно, мы пока отстаем от западного рынка. В том числе и потому, что компании имеют ресурсы содержать свою IT-инфраструктуру. В тот момент, когда денег станет меньше, клиенты начнут свою IT-инфраструктуру "аутсорсить". И наступит "золотой" век интегратора.
— Противоположностью аутсорсинга является инсорсинг. Как вы оцениваете такой подход?
— Инсорсинг — это когда заказчик внутри себя создает IT-подразделение. Как показали последние 15–20 лет развития IT-рынка, данная модель нежизнеспособна. Весь мир избавляется от непрофильных активов. А IT-подразделение, оформленное в виде юридического лица, является одним из них.
Конечно, я не против IT-подразделений, просто считаю, что они должны заниматься своим делом, а не подменять собой системного интегратора. К тому же построить нормальную инсорсинговую компанию пока еще не удавалось никому — всех постигла неудача, хотя над этими проектами работали неглупые люди.
Хотел бы еще обратить Ваше внимание на модный термин "мультисорсинг", пришедший не так давно из Соединенных Штатов. Не бывает одной или даже двух компаний, которые полностью решают IT-задачи заказчика. Это может вылиться в инсорсинг. Для того чтобы этого не случилось, необходима конкуренция. Крупные заказчики обычно держат при себе 10–15 компаний, каждая из которых узкопрофессионально решает вопросы в области IT. Причем компании находятся друг с другом в цивилизованных профессиональных отношениях, поскольку работают на общее дело — удовлетворение IT-нужд заказчика.
— Сейчас ведутся дискуссии о необходимости формирования цифрового суверенитета в России. Страна должна уходить от технологической и программной зависимости, согласны ли вы с этим? Кому это нужно и для чего?
— Мировая экономика построена по принципу разделения труда. Кто-то делает микрочипы, кто-то льет чугун, а кто-то строит корабли.
На тот вопрос, который вы задали, нужно отвечать "и да, и нет", как и всегда в этой жизни. "Да" — в том плане, что некий суверенитет является залогом безопасности, в том числе национальной. Но из этого не следует необходимость создания национальной операционной системы, национального "гугла", национального "майкрософта", национального суперкомпьютера, национального персонального компьютера. Именно сквозь такие идеи просачиваются коррупционные схемы.
Я не отрицаю, что необходим цифровой суверенитет. Для этого есть специальные инструменты, технологии по информационной безопасности. Поэтому давайте не будем изобретать велосипед, а будем понимать, куда и зачем на нем ехать, и по возможности не падать.
— Завершается 2013 год. Как он проходит для компании?
— Бурно. И в прошлом, и в этом году было много интересных проектов, новых технологий и новых услуг. Вообще, увеличение оборота любой ценой для нас не самоцель, важнее развитие и рост количества новых востребованных технологий. Ведь когда начинаешь заниматься новой технологией, никогда не знаешь, приживется она на рынке или нет. Это риск. В какой-то степени напоминает венчурный проект, но выживаемость тут еще меньше. Мы стараемся, чтобы из четырех технологий хотя бы три прижились.
— Какими технологиями будет заниматься компания КРОК?
— Это зависит от рынка. Мы занимаемся тем, что нужно нашему клиенту, а не технологиями ради технологий. Сейчас основные перспективы мы видим в облачных технологиях и различных видах аутсорсинга, технологиях безопасности, корпоративной мобильности. Но и традиционные инфраструктурные решения пока никто не отменял.
— Почему системному интегратору интересно заниматься облачными технологиями?
— Отчасти это связано с тем, что в облачных технологиях нет двух одинаковых решений для корпоративных заказчиков — каждому нужно свое.
Кстати, вполне возможно, что через несколько лет нас будут называть не системный, а облачный интегратор.
— Компания КРОК интересуется "зелеными" технологиями или, по-другому, "зелеными IT"? Что вы думаете по этому поводу?
— "Зелеными IT" называют некоторые "продвинутые" технологии. Конечно, это скорее маркетинговый ход, но какая-то доля истины тут есть. Значительная часть новых альтернативных источников энергии, с моей точки зрения, попадает под категорию IT. Поскольку без компьютера и управляющего им программного продукта сегодня не получить энергию солнца или ветра. Почему ветрогенерация не имеет отношения к IT, если четверть ее стоимости — это система управления?
— Выгодно ли использовать "зеленые" технологии?
— Соблюдение экологических требований, как правило, приводит к тому, что любой объект становится дороже: здания, сооружения, соответствующие автомобили. Так что "зеленые" технологии приводят к удорожанию любого объекта. Но они же в итоге и дают экономию.
— Их существование в России оправдано?
—Определенные технологии себя в любом случае оправдывают. Вопрос в том, что они приживаются постепенно, не сразу. Возьмем ситуацию с автомобильными двигателями. Если ввести европейский стандарт сегодня вечером, парализуется вся экономика. При этом правительство небезуспешно стремится к тому, чтобы экологические стандарты выравнивались. Конечно, про окупаемость пока говорить можно весьма условно. Но технологии дешевеют. То, что сегодня аномально дорого, через 5–10 лет станет рутиной и сильно дешевле. Но сначала деньги придется терять, то есть, инвестировать. Сейчас главное почувствовать, на чем можно будет зарабатывать через несколько лет.
— В каких технологиях такого рода заинтересована компания?
— Ветер, солнце, альтернативная энергия, робототехника. Сейчас мы в эти направления инвестируем, а через 5–10 лет они станут серьезным рынком. Мы хотим быть на нем первыми.
— Как вы определяете, что будете первыми?
— Правильнее сказать, одним из первых. В компании работает 2,5 тыс. человек, считайте, что 2,5 тыс. экспертов, которые с определенной степенью профессионализма смотрят на рынок. И на российский, и на мировой. Стараемся понять, где и что востребовано. Плюс к этому есть заказчики, без которых практически не возможен никакой процесс.
Если у наших партнеров есть технологии, востребованные на рынке Северной Америки, ясно, что через определенное время они начнут пользоваться спросом у нас. Если решаем, что это перспективный рынок, то мы с партнерами начинаем инвестиции, чтобы попасть в начало технологического цикла.
— Почему принципиально попасть именно в начало?
— Любая технология имеет свой жизненный цикл, она не вечна. К тому же мы традиционно предпочитаем работать на рынке высоких технологий, где высокий инвестиционный порог входа, повышенные финансовые требования и такие же высокие требования к квалификации людей. Поэтому не так много компаний могут этим заниматься: конкуренции меньше, но риски — выше.
— Какие технологии уже отжили свое?
— Практически все тиражные продукты: рабочие станции, принтеры, мониторы, — на них можно было заработать 15 лет назад.
Интегратор, как правило, не зарабатывает на тиражных решениях, потому что весь мир требует кастомизации /от англ. customer, адаптирование продукта под конкретного потребителя — прим. ТАСС-Телеком/. Это требование 21 века.
Полина Иваницкая, ТАСС-Телеком
Комментарии