С основания "Связьинвеста" в 1995 г. идет обсуждение его дальнейшей судьбы. Чиновники в разные годы предлагали то приватизировать, то национализировать, то вовсе ликвидировать холдинг. О своем видении будущего компании в интервью газете "Ведомости" рассказывает генеральный директор ГК "Связьинвест" Вадим Семенов.
— Первый этап реорганизации активов "Связьинвеста" завершился. Как вы считаете, целесообразен ли второй этап реформы, слияние "Связьинвеста" и "Ростелекома"?
— Решение будут принимать правительство и акционеры — Росимущество и "Ростелеком". Заседание госкомиссии [по транспорту и связи] назначено на 20-е числа мая. В повестке дня — отчет "Связьинвеста" о проведенной реформе. Реформа проведена точно в сроки, определенные правительством. Теперь возникает вопрос: является ли это финалом или все-таки имеет смысл предпринять какие-то дальнейшие шаги?
И здесь — как государство видит процесс упорядочивания госвладения и госуправления своими телекоммуникационных активами? Давайте говорить честно, [до объединения "Ростелекома" и МРК] задача "Связьинвеста" в большей степени заключалась в управлении МРК и "Ростелекомом". Сейчас есть основной актив — "Ростелеком" и ряд других компаний. После реформы холдинга многие функции ОАО "Связьинвест" попросту отпали. Надстройка в виде холдинговой компании, 95% деятельности которой — это управление "Ростелекомом", возможно, не очень эффективный механизм управления.
Поэтому, наверное, было бы верным принять концепцию управления государственными телекоммуникационными активами. На комиссию будут выноситься разного рода сценарии, в том числе и по организации управления этими активами со стороны государства.
Вопрос в степени контроля со стороны государства. Сейчас, являясь собственником "Связьинвеста", государство, безусловно, может проводить свою политику. У "Ростелекома" тоже есть элемент государственного участия, но это коммерческая компания. Если государство устраивает, что его политику будет проводить коммерческая компания, то почему бы и нет? Если такую схему можно выстроить даже без "Связьинвеста" и министерство сможет напрямую воздействовать, то почему бы и нет? Ведь интересы государства в "Ростелекоме" по большому счету заключаются в трех вещах. Первое — это доходность и капитализация. Государство заинтересовано в том, чтобы компания была мощная, крупная, богатая и приносила хорошие дивиденды. Во-вторых, большой "Ростелеком" по-прежнему будет выполнять социальные обязательства, включая введение льготных тарифов, а также предоставлять универсальные услуги и т. д. В отличие от "большой тройки" у него эта социальная составляющая останется, и, соответственно, министерство должно иметь возможность влиять на это. И третье — это то, что касается обеспечения безопасности страны, в частности спецсвязь, чего в принципе нет у других операторов. Возможно, государство сможет проводить решения и без участия "Связьинвеста". Ведь теперь, когда все МРК объединены в одной компании, эти вопросы решаются проще. В мире это происходит по-разному. В одних странах существует организация, подобная "Связьинвесту", которая проводит политику государства. В других — все напрямую решается соответствующим министерством. У нас может быть выбрана любая модель.
— Если все же будет происходить объединение "Связьинвеста" и "Ростелекома", будут ли при этом конвертированы префы в обыкновенные акции? Ведь стоимость чистых активов "Ростелекома" теперь намного выше, и есть риск того, что придется выкупать все оставшиеся префы.
— Есть такая проблема. Она обсуждается. И на встречах с инвестиционными банкирами, и с менеджерами группы. Наши предложения будут направлены на рассмотрение правительственной комиссии. Но пока это находится на стадии изучения и расчетов.
— Как изменилась функция "Связьинвеста" после реорганизации его "дочек"?
— До 1 апреля "Связьинвест" был управляющей компанией. Как я уже сказал, это было обосновано тем, что нам приходилось приводить к общему знаменателю разные компании. Сейчас есть единый "Ростелеком", и "Связьинвест" участвует в его управлении ровно в тех рамках, которые позволяет закон об акционерных обществах. Мы не вмешиваемся в операционную деятельность. "Связьинвест" будет обеспечивать интересы государства — следить, чтобы интеграционные процессы были разумны, и мы на это сможем влиять, участвуя в совете директоров, в комитете по стратегии этого совета. Мы также будем проводить финансовый мониторинг, коль скоро у нас остается обязанность рапортовать совету директоров "Связьинвеста" о финансово-экономических и прочих показателях. Мы будем вмешиваться в деятельность "Ростелекома", в том числе в инвестиционную, в тех объемах, в каких это потребуется государству. И, учитывая распоряжения правительства и результаты работы Счетной палаты по проверке инвестиционной деятельности госкомпаний, мониторинг этой деятельности тоже будет.
С изменением функционала сократился персонал — сейчас у нас 170 человек, было 288. И, наверное, он еще немного сократится в этом году. Специалисты, занимавшиеся операционными вопросами, переведены в "Ростелеком". Люди в "Связьинвесте" умеют работать. Как человек из "Ростелекома", могу сказать, что некоторые вопросы в "Связьинвесте" решаются быстрее, проще и эффективнее.
— В концепции реорганизации было предусмотрено восстановление позиции компании на мобильном рынке, в Москве. Изменилось ли что-то за это время в целях и задачах?
— Ничего концептуально не поменялось. В первую очередь это создание большого оператора фиксированной связи, что и произошло по факту объединения. В процессе обмена активами с "Системой" "Связьинвест" получил такой актив, как "Скай Линк", — компанию, которая находится не в очень хорошем финансовом состоянии, но тем не менее располагает широким набором лицензий, начиная от CDMA и заканчивая 3G. И, соответственно, идея фикс в том, чтобы грамотно использовать этот ресурс. Сейчас мы в большей степени пытаемся проводить управленческую интеграцию "Скай Линка" в "Ростелеком". Как вы знаете, генеральным [директором "Скай Линка"] назначен господин [Владислав] Швайбович, который одновременно является директором по развитию сотовой связи в "Ростелекоме". И, соответственно, у него и у "Ростелекома" есть некий карт-бланш на формирование стратегии "Скай Линка", на вопросы, связанные с решением проблем финансирования деятельности этой компании и до некоторой степени на кадровые вопросы. Таким образом, интеграция "Скай Линка" отвечает идеологической цели объединенного "Ростелекома" — созданию универсального оператора. Наверное, это будет не такой быстрый процесс, как того хотелось бы, но мы будем к этому стремиться.
— То есть мобильный бизнес "Ростелекома" будет строиться на базе "Скай Линка"?
— Сейчас трудно сказать. У "Ростелекома" есть и другие достойные активы, в том числе, например, нижегородская "Наша сотовая связь" и довольно крупные компании в своих регионах. Обсуждаются разные варианты, но, видимо, в рамках "Ростелекома" будет создано подразделение по управлению сотовыми активами в комплексе.
Мне кажется, что основная задача сейчас — выстроить схемы управления сотовым бизнесом. Потому что, в принципе, при наличии единообразия в советах директоров, внятной стратегии и идеологии управленческая интеграция реализуема даже на этом этапе.
— Вы говорили о проблемах финансирования "Скай Линка". Как будет финансироваться его развитие?
— Нужно реализовать возможности лицензий "Скай Линка". Может, там и не лучший частотный спектр, но тем не менее такой актив находится в управлении. И финансировать его может, естественно, только "Ростелеком". С точки зрения интересов "Ростелекома" и упрощения управляемости "Скай Линком" я бы передал "Скай Линк" либо в собственность "Ростелекома", либо в более плотное управление, чтобы "Ростелеком" нес ответственность за этот актив. Потому что сейчас "Ростелеком" будет управлять "Скай Линком", но ответственность несет акционер, т. е. "Связьинвест".
— С покупкой НТК цели, которые ставились перед объединенным "Ростелекомом" на московском рынке, выполнены?
— "Ростелеком" ставит перед собой задачу стать агрессивным игроком на московском рынке. И, безусловно, приобретение НТК этому способствует, по крайней мере, с точки зрения телевидения. Сейчас завершается юридическое оформление сделки и технический аудит сети.
В целом же в Москве мы стремимся получить синергетический эффект от столичных активов "Ростелекома" и "Связьинвеста" — МЦ НТТ, РТ-КОММ, "Зебра", активы бывшего "Центртелекома" . Проблема заключается в том, что все это самостоятельные юридические лица и "Ростелеком" должен предложить адекватную схему управления этими активами в комплексе. Строго говоря, я считаю, что в конечном счете профильные дочерние компании "Ростелекома" должны быть влиты в "Ростелеком", как МРК. Но, наверное, это не вопрос сегодняшнего дня.
— Нет планов поступить с "Центральным телеграфом", как со "Скай Линком"? То есть поставить одного человека, который отвечал бы за Москву и в "Ростелекоме", и в "Центральном телеграфе"?
— Это вопрос скорее к [президенту "Ростелекома" Александру] Провоторову. Сегодня мы ждем от них предложений и концепции развития московского рынка. И если "Центральный телеграф" будет туда вписываться на понятных и выгодных "Связьинвесту" коммерческих условиях, то мы будем участвовать в этом процессе, по крайней мере, управленчески. О юридическом участии, наверное, рано говорить.
— Покупка "Акадо" снята с повестки дня?
— Вопрос с "Акадо" закрыт. Я могу совершенно точно это сказать как председатель комитета по стратегии совета директоров "Ростелекома". Поскольку вопрос был в подвешенном состоянии, он рассматривался на комитете по стратегии, и было принято решение о нецелесообразности участия "Ростелекома" в этой организации.
— Пакеты других телекоммуникационных активов государство передает "Связьинвесту" в расчете на продолжение реорганизации? Когда эта передача может завершиться?
— В принципе, да. Имеет смысл консолидировать все госактивы в одном месте. Сейчас мы готовы к приемке "Ингушэлектросвязи", там завершается оценка. Об остальных активах трудно сказать, потому что оценка проводится Росимуществом и влиять на это мы не можем. Я ожидаю, что к маю-июню оценка будет готова и мы сможем начать юридические процедуры. Я думаю, что до конца года эти активы могут быть переданы.
— С Татарией переговоры ведете?
— "Волгателеком" в прошлом году приобрел компанию "Телесет", у нее вполне приличная сеть. И, насколько я понимаю, на базе этой компании будет создан татарский филиал "Ростелекома". Я бы с удовольствием поучаствовал в приобретении "Таттелекома" , но боюсь, сегодня такой возможности нет. Просто эту компанию никто не продает.
— Доля "Связьинвеста" в голосующих акциях "Ростелекома" снизилась. Делается ли что-то, чтобы это компенсировать? Поправки в устав, соглашение с другими акционерами о консолидированном голосовании?
— Договоренности голосовать консолидированно у нас нет, каждый из акционеров вправе голосовать так, как он считает нужным. Есть соглашение с ВЭБом о процедуре, которая предусматривает, что "Связьинвест" до голосования выражает ВЭБу свою позицию по тому или иному вопросу. ВЭБ не обязан придерживаться наших рекомендаций, но пока придерживается. Поэтому у нас при голосовании будет 51%. И мы уже сейчас в решении многих вопросов в совете директоров плодотворно работаем с ВЭБом.
— А переговоры с ВЭБом по выкупу вашего пакета у "Ростелекома" продолжаются?
— "Ростелеком" продолжает переговоры. Вопрос упирается в то, что деньги ВЭБа — это государственные деньги. Поэтому нужно решение наблюдательного совета о расходовании денег. К тому же этот пакет сейчас стоит дороже, чем его купил "Ростелеком" в свое время.
— Но решение наблюдательного совета ВЭБа ведь было?
— Об этом все говорят. Я допускаю это, но сам я документа не видел.
— С другими, негосударственными миноритарными акционерами "Ростелекома" вы как-то будете выстраивать отношения? При прежнем менеджменте был координационный комитет по работе с миноритарными акционерами…
— Такая практика будет продолжена. Миноритарных акционеров много, но основные их группы нам понятны. Мне проще работать отдельно с каждым из них. В последнее время выразителем воли миноритарных акционеров себя считает Ассоциация по защите прав инвесторов (АПИ). Когда [исполнительный директор АПИ Денис] Куликов выступает от имени всех миноритарных акционеров, меня это не убеждает. Я разговариваю с другими, отдельными группами миноритарных акционеров — у них более гибкий и разумный взгляд на вещи. Будет смысл созывать координационный комитет, когда миноритарии будут готовы к конструктивному диалогу и будут выражать единую позицию.
— Относительно другого миноритарного акционера "Ростелекома" — MarshallCapitalPartners (MCP) ваш предшественник делал громкие заявления, в том числе и через нашу газету, о непропорционально высокой доли участия ее менеджмента в принятии решений в "Связьинвесте" и "Ростелекоме". Ощущаете ли вы это?
— Что касается [управляющего партнера MCP Константина] Малофеева, то он, как член совета директоров "Связьинвеста", имел возможность оказывать влияние. Сейчас он им не является. Я могу прямо заявить, что "Связьинвест" в своей деятельности не руководствуется указаниями от MarshallCapital.
— А что скажете о другом заявлении Юрченко — о работе группы "Инфра инжиниринг" и ее доле в инвестпроектах "Ростелекома" и МРК?
— Нужно признать, что на момент, когда Юрченко делал свои заявления, ситуация с выполнением "Инфрой" своих подрядных обязательств была не очень хороша. Это стало предметом проверки прокуратуры. По ее запросам мы предоставляли всю информацию и мониторили ее, и я должен сказать, что до конца года все свои подрядные обязательства "Инфра" выполнила. Какова будет доля ее участия в работах "Ростелекома" в следующем году, не знаю. Сейчас это около 35% от всего объема работ, которые заказывает объединенный "Ростелеком" на тендерной основе. О владельцах "Инфры" не могу ничего сказать — "Связьинвест" напрямую с ней не имеет никаких отношений.
— Вы сказали, что Счетная палата проверяла инвестиционную деятельность госкомпаний, у вас они что-то обнаружили?
— По результатам проверки Счетная палата предложила усовершенствовать инвестиционный механизм. Раньше принимался инвестплан, где по каждой МРК утверждались объемы инвестиций — сколько на развитие ШПД, сколько на оптоволокно… А вот уже кто будет строить сеть, это, естественно, ответственность компаний. В противном случае в "Связьинвесте" штат должен был быть не в 300, а в 3000 человек. И задачи контролировать их до последнего гвоздя не было. Мы следили лишь за тем, как выполняются бюджет и бизнес-план. Для проверок существовала служба внутреннего аудита, которая выполняла функции контрольно-ревизионного управления. Счетная палата предложила лучше структурировать это, сделать более прозрачным, заложить KPI. Эти рекомендации мы и выполняем.
— А проверки по запросу депутата Госдумы Ильи Пономарева завершены уже?
— Счетная палата продлила свою проверку до 10 мая. Сейчас они проверяют "Ростелеком" по тому же спектру вопросов. И у них тоже 10 мая финальный день. Что касается проверки прокуратурой, то, поскольку это было обращение депутата, ответ они давали ему. С ноября прошлого года они нас больше не тревожат. Поэтому я исхожу из того, что эта проверка завершилась и, видимо, ничего недостойного они не нашли. Я как бывший работник прокуратуры могу сказать, что, если бы было что-то не так, к нам давно пришел бы ОБЭП (улыбается).
— В "Связьинвесте", кстати, вы впервые в своей карьере работаете гендиректором. Как вам работается в новой роли?
— Вы знаете, я как окунулся в дела "Связьинвеста" 6 октября, так до сих пор и не могу перевести дыхание.
— Это назначение было для вас внезапным?
— Да, я не планировал (улыбается).
Олег Сальманов, "Ведомости"
Комментарии